Кой - Снова в школу и иже с ним[СИ]

— Прекрасно, сэр, — кивнул мне гоблин, — вы, как действующий член семьи Поттеров, можете получить свои деньги прямо сейчас, — я прикрыл глаза, на секунду отстраняясь от беседы, но тут же вернулся к реальности. Я подумаю об этом позже.

— Дело не столько в моих деньгах, уважаемый, сколько в ваших, — жестом попросил его остановиться я. — У меня есть информация, что появление таких документов в общем доступе — не случайность. И, более того, я бы советовал вам на всякий случай проверить состояние и корректность хранящихся у вас договоров.

Гоблин посмотрел на меня уже более внимательно и медленно кивнул:

— Что–то еще.

— Конечно, — улыбнулся я, — напоследок самое вкусное. Разве полез бы я к вам с жалкими денежными вопросами? — он с интересом оскалился, предвкушая бредовую аферу, и я его, думается, не разочаровал. — Что, если я укажу текущее местонахождение одного артефакта? Это меч, серый с красноватым отливом, простая рукоять без украшений, обмотанная тролльей шкурой… Гоблинская работа, говорят, сам Хевардт автор.

История у этого меча прелюбопытная. Оружие Хевардта, вождя очередного восстания, выкованное им самим, в одной из битв перешло к магам, и с тех пор в течение столетия меч старательно отыгрывал роль переходящего приза. Гоблины убили предыдущего владельца–мага и пошли на штурм, потрясая добытой реликвией. В течение одного–четырех боев владельцем меча вновь становился жалкий волшебник, который, опять же, долго после этого в живых не оставался. Веселое было время, да.

А потом очередной волшебник обнаружил в себе каплю здравого смысла и просто пропал. Как все бесились! На тот момент завладеть вожделенным ковыряльником гоблинской работы было уже чем–то вроде национального спорта для обеих сторон, куда круче квиддича, а тут внезапно игрушку спионерили… Все обиделись и резко завершили период гоблинских восстаний кровавым финальным аккордом, настали мир и благодать.

А меч уже полторы сотни лет старательно ищут сами гоблины. Реликвия, как–никак. Самое главное — когда нашли, не пошли на новое восстание. Вот и ладненько.

Нашли его, кстати, тоже не без моей помощи. Мда, Флер права — куда ни плюнь, отовсюду в той или иной мере торчит моя голова…

— Вы понимаете, чем это обернется для вас, если это глупая попытка пошутить? — прошипел гоблин, широко раскрыв глаза и склонившись ближе ко мне.

— А если это не шутка? — спокойно спросил я.

— А если это не шутка, то чего вы хотите?

— Дружбы, — я развел руками. Гоблин, приподняв брови, выжидающе смотрел на меня. — Серьезно, просто дружбы. Безо всяких союзов, альянсов, услуг, одолжений, наград и пактов о ненападении. Даже не партнерство — просто хорошие отношения. Двусторонние. Дружба. Понимаете?

— Нет, — обрубил гоблин. — Но у меня будет время, чтобы обдумать это. Хотя я, как и все, предпочитаю более вещественное и стабильное утверждение благодарности и иных отношений.

Я пожал плечами.

Из банка я вышел часом позже, уже являясь обладателем личного счета и, соответственно, сейфа, и вынеся маленькую часть своего капитала с собой. Необходимые дела, в принципе, закончены. Теперь — первоочередное.

Стрижка заняла всего полчаса, и на сегодня с походами я решил закончить. Следующая моя цель находилась на другом конце города — а я и так заставил Себастиана ждать.

При виде меня братишка в ужасе схватился за щеки и, доверительно поглядев мне в глаза, деликатно спросил:

— Мэтт… э… а тебе… ну… сказали, что ты… с такой стрижкой… ну… похож на человека? — громким шепотом выдохнул в конце поганец, и выжидающе приподнял брови.

Я честно пытался придумать что–то остроумное и необидное в ответ, но, в конце концов, махнул на все рукой и рассмеялся. Себастиан облегченно выдохнул — видимо, моя более ранняя версия не отличалась таким упрощенным восприятием подколок, — и сказал:

— А в общем–то ты быстро справился, — очевидно, закрыв для себя тему моих метаморфоз. — Ну что, пойдем в НЕ Лютный переулок?

— Рано, шкет, — я помотал головой, присаживаясь к нему за столик, и не отказал себе в удовольствии уничтожить содержимое свежепринесенной креманки с фисташковым мороженым. — Сегодня у нас облегченная программа, без криминала, окровавленных одежд, превозмогания и пафосного ухода в закат после бурного вечера в компании недружелюбных врагов… — Себастиан смотрел на меня абсолютно круглыми глазами и, если честно, в таком изумленном состоянии был даже немного похож на ухоженного домового эльфа. — Сегодня просто по Косому, ладно? До вечера еще вагон времени, можем обойти все, что тебе интересно…

— Я так и знал, что с Лютным ты меня прокатишь, — надулся пацан.

— Там грязно, — я укоризненно приподнял брови. И еще я не сунусь туда без нормальной палочки. Как показала попытка колдовства в посещенном сейфе — или я полнейший бездарь, или у меня категорические проблемы с палочкой. Скорее, впрочем, второе, особенно если учесть, что у меня не получается воспринимать как магический инструмент имеющийся кусок дерева с неизвестной мне начинкой… Более того, учитывая поистине краеугольные различия в моем и реципиента характерах… — Но, если хочешь, мы сходим и туда. Позже. Давай на Темную аллею через неделю, а в Лютный — потом, как придется? — сделал ответный ход я.

Младший Снейп смотрел на меня с каким–то нехорошим скепсисом, но потом вздохнул, покачал головой и бодро вскочил со стула, только бросив напоследок:

— Кто ты такой и что сделал с моим братом? Впрочем, — проворчал он тут же, — я не то чтобы недоволен…

Оставшаяся часть дня прошла очень даже весело. Мы действительно просто ходили по Косому, заходили в магазинчики, иногда покупали какие–нибудь безделушки, разумеется, смеялись, препирались и спорили. Себастиан, похоже, еще в кафе Фортескью твердо решил забыть обо всем и ничему не удивляться, но все равно время от времени недоверчиво посматривал на меня. А уж когда я поспорил с ним на конфетку, что прохожу полчаса с облегченным походным котелком (настоящим котелком) на голове и уже через полчаса таки выиграл… Причем меня не смутили ни взгляды прохожих, ни шепотки продавцов. Я волшебник, мы все по–своему эксцентричные, так что нечего тут крутить пальцем у виска. Люди вон, в халатах на голое тело ходят и в платьях века так шестнадцатого — я же молчу…

В лавке ингредиентов для зелий этот чудовищный ребенок брал чуть не голыми руками страшненький дешевый ширпотреб вроде чьих–то кишок, печенок, трупиков ящерок и прочей праздничной мишуры общины некромантов, и, угрожающе потрясая этим нехитрым инвентарем, пугал меня. Я послушно пугался, а на выходе заставил его вымыть руки с мылом семнадцать раз, так что вышли из магазинчика мы в равной мере довольные и успокоенные.

В книжном Себастиан на полном серьезе взял с полки какой–то устрашающей толщины талмуд по чарам и начал его вдумчиво листать, пробегая текст по диагонали и время от времени вчитываясь. Он хмурился, кусал губы, иногда кивал, иногда качал головой… Я изучил все спортивные и мужские журналы со стенда, успел присмотреть себе пяток брошюрок типа «Пятьдесят заковыристых проклятий и заговор на геморрой» и даже приценился к красивому подарочному тому «Яды, кислоты и Феликс Фелицис — самое интересное в зельеварении», а мелкий все дегустировал потенциальную духовную пищу и, похоже, не собирался отвлекаться в ближайшие пару дней. В конце концов я отнял у ребенка книгу и, звучно захлопнув ее, потащил Себастиана к кассе.

— Эй, я не досмотрел! — возмутился мальчик.

— Дома досмотришь, — безапелляционно заявил я, попутно закинув пособие по чарам в свою кучу покупок.

— Но мне там не все понятно, я думал еще с чем–то сравнить…

— Слушай, мы тут уже сорок минут, Басти…

— Меня зовут Себастиан!! — взбешенно прошипел он мне, мгновенно забывая про книгу, магазин и вообще окружающий мир. Я шарахнулся назад:

— Да, Себастиан, Себастиан… — брат успокоился также быстро, как вспыхнул. Но упрямо повторил:

— Я все еще не уверен в целесообразности покупки именно этой книги.

Продавец, подбивающий чек, время от времени бросал на нас ехидные взгляды. Хотя он прав, моя выборка и покупка Себастиана, уточню — развлекательный мусор и серьезный научный фолиант, — были очень… суровым набором. Особенно если соотнести литературу с покупателем.

— Слушай, клянусь — если что–то тебе будет непонятным, я все объясню, ладно?

Себастиан фыркнул и покачал головой, но спорить перестал.

Мы зашли в магазинчик с животными, полюбовались на разнообразных сов, змей, котов… В моей голове крутилась шальная мысль прикупить какого–нибудь карманного василиска, тихого и опасного, как сотня крупных… Жаль, таких не существует в природе. Себастиан же обращал куда больше внимания на усатых–хвостатых пушистых тиранов, и явно решил в будущем приобрести себе котенка в домашние питомцы. Особенно ему приглянулся наш темно–стальной вислоухий соотечественник с умным взглядом светло–рыжих глаз. Полагаю, одним из важнейших побудителей такой преданной симпатии стало знакомство — паршивец привлек к себе внимание, когда зацепил своей когтистой лапой мою ногу. До крови процарапал, гаденыш… Они с Себастианом почти сразу полюбили друг друга, как вы понимаете. Пока малыш играл с котенком, я смог втихую условиться с продавцом насчет того, чтобы попридержать британца. Думаю, мне удастся уговорить родителей на появление нового жителя в доме. Я уже продумывал аргументы, пока самым лучшим было мстительно–довольное «Домашние животные украшают нашу жизнь! А в трудную минуту — стол…», но я не останавливался. Котенок, наверно, что–то почувствовал, поскольку на прощание мне досталось еще одно украшение — теперь на запястье, и подозрительный взгляд в спину.